Летом 1891 г. в самом начале Крещатика, на Царской площади, появился котлован под громадное угловое здание. За новостройкой сразу же закрепилось и потом еще долго держалось название — «Славянский дом». А было это оттого, что строил здание популярный в те времена певец и дирижер хора Д. А. Агренев-Славянский.
Слава его певческой капеллы, пропагандировавшей музыку и песни славянских пародов, уже три десятилетия гремела не только в России, по и по всей Европе, и в Америке. Крупнейшие театры Берлина, Парижа, Милана, Лондона, Нью-Йорка, Чикаго и многих других городов предоставляли хору свои сцепы. Искусство возглавляемого Славянским коллектива покорило и киевскую публику. А когда газеты разнесли слух, что Дмитрий Александрович задумал переселиться в Киев на постоянное жительство, это стало настоящей радостной сенсацией.
Причина такого решения была проста и понятна: хор нуждался в украинских голосах, издавна славившихся своей мелодичностью и богатством колорита. Хор не мог больше существовать лишь за счет выпускников музыкальной школы, организованной в родовом имени Агреневых в Тверской губернии.
Для воплощения задуманного Славянский но купчей от 16 апреля 1891 г. приобрел у купца Ионы Зайцева усадьбу на углу Крещатика и Александровской улицы и заказал архитектору Н. Н. Казанскому проект громадного пятиэтажного здания с фасадами на две улицы. В нем должны были быть два концертных зала: один на 5 тысяч человек, самый вместительный в Европе, больше, чем знаменитые парижская и миланская оперы, второй — на 500 мест. Нижний этаж отдавался под 16 магазинов, а верхние — под квартиры.
Предполагалось устроить в нескольких комнатах общежитие для приезжающих в Киев на учебу молодых людей из славянских стран, разместить русско-славянский книжный склад и библиотеку. Просторные помещения отводились музыкальной школе, которая готовила бы не просто хоровых певцов, по давала воспитанникам разностороннее музыкальное образование. Дмитрий Александрович считал, что концертные рамки тесны для его деятельности, ему нужны были квалифицированные помощники для разработки богатейшего песеннот материала, собранного им за многие годы. Хор, находившийся и постоянных разъездах, мог бы, наконец, получить постоянное пристанище, мог, разбившись на несколько групп, одновременно и гастролировать, и петь в киевских церквях. В частности, сразу же планировалось сформировать из его состава хор для нового Владимирского собора.
Как писали киевские газеты, архитектор Казанский, взявшись за проект здания, «учел в нем все новейшие технические усовершенствования. Здесь будут подъемные машины, весь дом будет освещаться электричеством, во всех квартирах усовершенствованная вентиляция. Большой зал в три света будет иметь опускающуюся сцену, ложи-бепуар, бельэтаж и галерею. Здесь будут не только концерты, но и спектакли из народных и обстановочных пьес». Стоимость постройки предварительно оцепивалась в 300 тысяч рублей, завершить ее надеялись к весне 1893 года.
О том, как все было дальше, вы узнаете, а пока расскажем о самом Дмитрии Александровиче Агреневе-Славянском. Родился он 7 декабря 1836 г. в Москве. Его отец происходил из древнего рода тверских князей Вагреневых (буква «в» в фамилии со временем потерялась), мать — из московских дворян. Рано овдовев, Александра Федоровна полностью посвятила себя воспитанию единственного сына, дала ему первые уроки игры на фортепиано и привила любовь к музыке и пению.
Окончив гимназию, Дмитрий в 1853 г. поступил в Московский университет, но вскоре, когда началась Крымская война, оставил учебу и ушел добровольцем в армию — юнкером уланского, а потом офицером гусарского полка. По воспоминаниям однополчан, он не был похож на типичного представители военной молодежи и резко выделялся в этой среде по взглядам и образу жизни. Но это отличие не отталкивало его товарищей но службе, а наоборот вызывало особую симпатию. Свободное время молодой гусар проводил неизменно если не с гитарой, то с кистью и акварельными красками в руках. Любовь к живописи была его второй, после народной песни, страстью.
Агренев обладал приятным, мягким и вместе с тем сильным тенором, песни и романсы в его исполнении были популярны как в полку, так и в московских светских салонах. Там он познакомился с поэтессой графиней Е. П. Ростопчиной, о творчестве которой лестно отзывались Жуковский, Пушкин, Лермонтов, Евдокия Петровна, урожденная Сушкова, в детские годы воспитывалась в семье своего деда по матери И. А. Пашкова. Она довольно рано начала сочинять стихи, хорошо знала французский, немецкий, английский, итальянский языки, а первое стихотворение опубликовала в альманахе «Северные цветы» в 1831 г., когда ей было 20 лет. Любовная лирика графини получила известность и пользовалась популярностью, ее салон охотно посещался знаменитостями. В 1845 г. Ростопчина поехала в Италию и написала там нашумевшую балладу «Насильный брак», в которой иносказательно изобразила отношение России к Польше: Польша — угнетенная жена грозного барона. Сразу баллада не была понята, но вскоре ее аллегорический смысл прояснился и на автора обрушился гнев Николая I. После этого случая графиня уже больше не рисковала, хотя и сочинила продолжение грибоедовского «Горя от ума». Умерла она в 1858 г., почти забытая читающей публикой.
Так вот, Ростопчина взяла молодого поручика под свою опеку, пророча ему большое будущее. Под ее непосредственным влиянием и по совету композитора А. Н. Верстовского, автора «Аскольдовой могилы», Дмитрий Агренев, выйдя после окончания войны в отставку, решил серьезно заняться своим музыкальным образованием. В 1857 г. он уезжает в Петербург и под руководством лучших педагогов приступает к систематическим занятиям музыкой и пением, совершенствуя природные вокальные данные. Ему предлагали поехать на казенный счет в Италию, но с обязательством отслужить йотом в императорских театрах. Однако, начинающий певец не поддался на заманчивые соблазны и в 1858-м предпринял первое самостоятельное концертное турне но югу России. Он хотел сам добыть средства для учебы за границей и ни от кого не зависеть.
Заработав 3 тыс. руб., Агренев уезжает в Милан, оттуда — во Флоренцию. Там, под руководством маэстро Пьетро Романи, он изучает флорентийскую музыкальную школу, в основе которой заложено творчество великих Россини, Доницетти, Верди. В этот период Дмитрий Александрович только однажды возвращался в Россию, чтобы повидаться с родными. Будучи проездом В Петербурге, Он, по просьбе знаменитого Антона Рубинштейна, дал свой первый концерт в симфоническом собрании петербургского Русского музыкального общества. В 1862 г. Агренев, уже ставший Славянским, дебютировал на итальянской оперной сцене, заслужив восторженные отклики.
Несколько лет пребывания за границей были связаны с большими затратами, а Дмитрий Александрович не имел избытка средств, жил очень скромно. И он решил продать родовое имение матери в селе Дуиаево Вельского уезда Смоленской губернии, где прошло его детство. Всегда, как бы пи было трудно, он старался обойтись своими силами, ие любил обращаться за помощью к другим. Впрочем, эта щепетильность сыграла потом отрицательную роль в истории с переселением в Киев.
Весной 1865 г. Агренев вместе с 17-летней Ольгой Поздняковой, будущей женой и страстной последовательницей певца, впервые поехал на концерты в Болгарию, собираясь одновременно записывать песни балканских пародов. Но он не учел, что город Рущук, где они остановились, был под Турцией и находиться там было небезопасно — могли принять за шпиона. Буквально на следующий день пришлось тайно бежать, переодевшись с помощью местных жителей в турецкий наряд.
В мае, возвращаясь на родину, Славянский дал в Берлине концерт русской народной песни, впервые выйдя на сцену в соответствующем костюме и с балалайкой. Присутствовавший в зале граф А. В. Адлерберг, весьма образованный человек и наиболее приближенное к Александру II лицо, был пленен прекрасным тенором и вновь предложил певцу поступить в им ператорскую онеру. Но в его душе упрямо вызревали иные планы — ее захватила и не отпускала народная песня.
39
1867 год явился этапным в творчестве Дмитрия Александровича. В том году, после почти двухлетних гастролей по России, он отправился в Европу и организовал в Праге свой первый коллектив — мужской вокальный октет «Общество славянских певцов». Там же познакомился с будущим оснооположником украинской классической музыки Н. В. Лысенко. Он тогда учился в Лейпцигской консерватории и в Праге дебютировал в концерте Славянского как пианист. Спустя два года, в мае 1899-го, хор Славянского выступал в Киеве, а Лысенко сдавал публичные экзамены в Лейпциге. Искусство обоих было отмечено прессой. О хоре: «Пребывание Славянского в Киеве не осталось бесследным. Хористы киевской оперы изучили многие из песен хора и теперь их два-три раза в неделю можно слышать в «Шато-де-Флер» во время вечерних гуляний». О пианисте: «Все превзошла игра г. Н. Лысенко (из Киева), исполнившего первое отделение фортепьянного концерта Л. Бетховена с полным вдохновением и артистическим совершенством. Она вызвала бесконечные рукоплескания».
Творческие связи Славянского и Лысенко, возникшие в Праге, сохранялись и в дальнейшем, способствуя широкому появлению в программах хора украинских народных песен. А когда через двадцать лет он давал очередные концерты в Киеве, Лысенко, преподававший музыку в Институте благородных девиц, преподнес руководителю лавровый венок, перевитый голубой лептой с надписью: «Славному русскому певцу Д. А. Славянскому от Киевского института. 24 января 1887 г.».
Хор почти все время был в поездках, дважды гастролировал в Северной Америке, давал концерты в Египте, Алжире, странах Азии. Его репертуар постепенно обновлялся, совершенствовалось художественное оформление спектаклей, численность хористов временами достигала 150 человек. Вместе с тем на Славянского порой обрушивалась жесткая критика и за костюмы, и за музыкальную обработку песен и былин, и за якобы суровое обхождение руководителя. Отрицательное отношение к творчеству Славянского порой высказывали П. И. Чайковский, Н. А. Римский-Корсаков.
Во всех ситуациях его надежной опорой была жена и единомышленница Ольга Христофоровна, помогавшая и в житейских, и в творческих делах: фактически они вели коллектив вдвоем. Агренева-Славянская стала известной собирательницей народных песен и была избрана действительным членом Императорского Географического общества. Под своим именем она издала несколько сборников песен — «Описание крестьянской свадьбы с обрядовыми песнями» (1887), «Описание всех обрядов свадебного дня» (1887), «Плачи и причитания по умершим и рекрутам» (1889) и другие. В любви к песне воспитывались и дочери Надежда, Инна, Ольга и Маргарита, также выступавшие в концертах.
В зените славы привез Славянский свой хор в Киев в январе 1887 года. На этот раз был такой прием, какого Дмитрий Александрович, по его словам, не мог и ожидать. Вероятно, это произошло потому, что давались не просто концертные выступ леиия хора, а красочные театрализованные представления. Кроме русских народных несен были исполнены произведения украинских композиторов М. Березовского, Д. Бортнянского, хормейстера киевской онеры Л. Малашкина, много украинских народных песен.
Вот хроника трех заключительных дней гастролей. 24 января — утренний концерт в Институте благородных девиц, вечером выступление в зале Купеческого собрания. 25 января — хор поет обедню для 300 арестантов в Иовлевской церкви Лукьяновского тюремного замка, выступает перед учащейся молодежыо, дает прощальный концерт для широкой публики. 26 января — выступление перед воспитанниками Владимирского кадетского корпуса. Посещение тюрьмы не было случайным: Агренев-Славянский много жертвовал в пользу неимущих арестантов, его даже избрали одним из директоров Киевского губернского комитета Общества попечения о тюрьмах.
В апреле 1887 года в России широко отмечалось 25-летие художественной и общественной деятельности Д. А. Славянского. В юбилейные дни он устроил три больших праздничных концерта в Москве, получил массу приветственных адресов, писем, телеграмм. В посвященному юбилею сборнике, который вышел на следующий год, приведена любопытная статистика: за 25 лет Славянский дал 4500 концертов, проехал с гастролями по всему свету 915 тысяч верст, заработал 2 миллиона 230 тысяч рублей. При этом на себя и семью израсходовал лишь 417 тысяч, а все остальное пошло на хор, музыкальное училище, благотворительные пожертвования. Коллектив часто бесплатно пел на фабриках, заводах, в тюрьмах, психиатрических заведениях, домах народной трезвости, перед студентами и гимназистами. В дни празднования 900-летия крещения Руси в июле 1888 г. хор дал несколько бесплатных концертов в залах Киева и на открытых площадках — у памятника князю Владимиру и в университетском ботаническом саду. Тогда, вероятно, и зародилась у Славянского мысль переселиться в Украину.
Вроде бы уже все решилось — и приобретена усадьба в самом центре города, и подготовлен хороший архитектурный проект, и согласован с министром народного просвещения графом И. Д. Деляновым устав будущей певческой школы. Предполагалось, что она будет четырехклассной, с бесплатным обучением приходящих учеников и платой 100 рублей в год для поступивших на полный пансион в интернат. В учебную программу входили народное и церковное пение, теория музыки, игра на скрипке, история, география, русский и славянские языки, естественные науки. Каждый воспитанник после окончания школы должен был не менее, чем на два года возвратиться в свое село или приход и содействовать правильной постановке церковного пения. По отношению к Дмитрию Александровичу они брали только одно обязательство: записывать в своей округе народные песни и присылать их в школу. Но тут возникли непредвиденные помехи.
17 мая 1891 года архитектор Казанский представил проект грандиозного здания (длина его фасада по Крещатику равнялась 54 м и по Александровской улице — 44 м) на утверждение в городское Строительное отделение. Оттуда его направили в Санитарный совет, который 6 июля вынес свое заключение: строительство можно разрешить, но Славянский должен дать нотариальную подписку о том, что при максимальном заполнении большого зрительного зала в нем будет достаточно свежего воздуха и температура в партере будет не ниже 15-ти, а на верхних балконах — не выше 24 градусов, в то же время Казанский не позднее 1 ноября должен представить подробные расчеты и чертежи всей системы вентиляции. Пока не будет таких ручательств и объяснений — работы начинать запрещено.
По этому поводу редактор-издатель газеты «Киевское слово» профессор университета А. Я. Антонович поместил заметку: «Известный всему образованному миру Д. А. Агренев-Славянский, уступая просьбам киевлян сделать Киев центром народной песни — созданием в нашем городе храма этой песни, приобретает землю и через частного архитектора подает просьбу о разрешении постройки. От городской управы, обязанной заботиться об интересах города, нужно было ожидать не только не препятствования идее Славянского, но и всяческого содействия и словом, и делом. Что же оказалось в действительности? Оказалось то, что предвидели лишь крайние пессимисты, уже давно переставшие надеяться на что-либо хорошее от наших излюбленных людей. Лето проходит, а управа до сих пор не разрешает постройку. С трудом верится, а между тем это факт. И нашим деятелям не стыдно показать свою натуру, тормозя то, чему они обязаны всячески содействовать».К концу июля разрешение все же было получено. Начали рыть котлован, но снова возникли осложнения: городская управа не указала точные границы усадьбы и опять — вентиляция. Пока разбирались, рабочие разошлись по другим стройкам. Ольга Христофоровна считала, что ко всему этому приложил руку не кто иной, как гласный думы, председатель Совета старшин Купеческого собрания М. П. Дегтерев. Он управлял расположенным напротив Купеческим клубом, где устраивались концерты, вечера и другие приносившие доходы массовые мероприятия, и опасался, что «Славянский дом» будет сдаваться для тех же целей и явится для него опасным конкурентом. Так что, вентиляция, по ее мнению, лишь предлог — разве может она мешать копать землю и класть стены?
Кое-как дело урегулировалось, и строительство продолжалось. Уже Дмитрий Александрович договорился с проживавшим в Крыму художником Н. П. Сорохтиным, что тот возьмется за оформление сцены, изготовлением занавеса и другие художественные работы. Уже было объявлено, что весной 1893 г. Славянский уезжает на 100 концертов в Америку, а по возвращении состоится в Киеве празднование 25-летия хора, освящение дома и открытие в нем музыкальной школы. Однако совершенно неожиданно губернское правление снова запретило завершать внутреннюю отделку готового здания и 25 ноября 1892 г. предписало городскому полицмейстеру закрыть стройку. Опять был поставлен вопрос о вентиляции, которую делал московский инженер Залесский, считавшийся лучшим в России специалистом в этой области.
Возможно, в требованиях городских властей и имелся некоторый резон: дума могла опасаться повторения печального опыта зала Купеческого собрания, имевшего отличную акустику, но такую плохую вентиляцию, что при большом стечении публики случались обмороки от духоты. Залесский демонстрировал прибывшее оборудование, предлагал провести опытные испытания, но дать описание всей системы вентиляции и отдельных устройств отказывался, говоря, что это его фирменный секрет. О. X. Славянская высказалась категорически: «Неопытный юноша, новоиспеченный городской архитектор (им был 23-летний Ипполит Николаев, сын академика архитектуры В. Н. Николаева — В. К.) желает, быть может, просто воспользоваться чужими секретами».
Обратились за помощью к генерал-губернатору графу А. П. Игнатьеву, к другим официальным лицам — все безрезультатно. Прошел почти год, а дума стояла на своем. Приложив фотографии здания, подали прошение Александру III и получили резолюцию: «Согласен». Можно было вздохнуть облегченно, но бумага о высочайшем согласии… потерялась в канцелярии министра финансов С. Ю. Витте.
Тем временем подоспели срочные платежи, владельцы магазинов стали отказываться от контрактов на будущую аренду помещений, которые Славянский предназначал для покрытия расходов по школе. Ольга Христофоровна потом писала: «Открыть ее в таких условиях было нельзя. Мы решили продолжать концерты, а дом сдать кому-нибудь на окончание. И тут княгиня Абамелек печатно заявила, что как графиня Ростопчина, крестная мать Дмитрия Александровича, руководила его первыми шагами на творческом поприще, так и она решила завершить великое дело Дмитрия Александровича — создание первой народной консерватории. Она бралась достроить дом по иашему плану с тем, что мы уплатим за работу в определенные сроки. Мы согласились». Но стелилось мягко, а спать оказалось жестко.
В 1894 г. удары судьбы следовали один за другим. 27 июня в Пятигорске покончил жизнь самоубийством 23-летний сын Дмитрий, служивший по ведомству министерства иностранных дел после окончания два года тому назад Царскосельского лицея. Из прощального письма узнали, что к роковому решению молодого человека толкнула измотавшая его длительная болезнь — паралич ног.
А осенью Киевское общество взаимного кредита, которому Славянский был должен 112 тыс. руб., объявило публичную продажу его дома. Заплатив 215 тысяч, торги выиграла княгиня А. П. Абамелек. Но вскоре она забыла о своем обещании про должать строительство по первоначальному проекту. И когда Славянские возвратились из очередных гастролей, они узнали, что их мечта и гордость — огромный концертный зал — разделен на два этажа. После этого княгиня вовсе отказалась от дома, и, даже не поставив в известность Дмитрия Александровича продала его согласно купчей от 17 ноября 1897 г. купцу Б.Н.Рабиновичу. Славянские же не получили «не только какого-нибудь остатка, но и даже простых отчетов».
Новый владелец быстро переоборудовал огромное здание под доходные квартиры и для коммерческих целей. Было устроено три зала по 800 мест, в одном из которых появился популярный ресторан Киевского товарищества пивоваренного завода; бельэтаж и второй зал арендовало Военное собрание, за счет бывшего главного зала Рабинович расширил двор. В дальнейшем по Крещатику, №1 размещался Коммерческий клуб, Польское общественное собрание «Огниво», Общество взаимного вспомоществования приказчиков, библиотека и другие организации После 1917 года здесь были различные учреждения, клуб «Совработник», губком союза рабочей молодежи, ресторан, квартиры. В 1935 г. но проекту архитектора П. Ф. Алешина здание перестроено под Дом обороны им. Фрунзе. Он был разрушен в годы Второй мировой войны, и в 1956—1964 гг., на этом месте построена гостиница «Днепр».
Так и не осуществились планы Д. А. Агренева-Славянского обосноваться в Киеве и подарить городу, где выступал десятки раз, великолепный концертный зал и певческую школу. Он тяжело переживал неудачу, которая, к сожалению, была не единственной, когда он сталкивался с финансовыми проблемами. Начав путь на сцене весьма состоятельным человеком, Агренев был вынужден продать имение в Смоленской губернии, лишился участка земли на Васильевском и дачи на Каменном островах в Петербурге. Но артистическое мастерство его не покинуло и на восьмом десятке. На своих последних гастролях Славянский пел так же блестяще, как и 30 лет назад, возраст не коснулся его таланта.
Уезжая в 1908 г. на концерты в Болгарию, Дмитрий Александрович планировал после них отдохнуть в Ялте, где у него был небольшой дом. Но вернулся туда на вечный покой. Умер Д. А. Агренев-Славянский 11 июля после неудачной хирургической операции в болгарском городе Рущуке (ныне — Русе), памятном ему по первой поездке с Ольгой Христофоровной. А она осталась жить около него в Ялте, где и скончалась в 1920 году.
Дмитрию Александровичу не хватило всего двух месяцев до полувекового юбилея творческой деятельности. После его смерти Славянский хор разделился на два коллектива: один возглавил сын Юрий (он умер через 10 лет после отца), второй — дочь Маргарита, под руководством которой хор выступал до 1922 года.
10 сентября 1919-го в газете «Киевлянин» было напечатано объявление: «М. Д. Агренева-Славянская приглашает мужские и женские хорошие голоса». И указан адрес — Крещатик, 1. Дом, заложенный ее отцом, все же послужил народной песне.
Объект: частный дом с концертным залом
Год постройки: 1891
Архитектурный стиль: историзм, псевдомосковский стиль
Расположение: на углу улицы Крещатик и улицы Грушевского (тогда — Александровской улицы), на Конной (Европейской) площади
Современное использование: снесен, ныне на его месте — гостиница «Днепр»