Первые сведения о телефоне просочились в киевскую прессу вместе с торговой рекламой через два года после его изобретения с США.
4 января 1878 г. газета «Киевлянин» поместила на своих страницах такое объявление: «Телефоны. Звуковой телеграф. Это гениальнейшее современное изобретение, посредством которого на расстоянии многих верст можно беседовать и вообще передавать звуки. Употребление его в высшей степени просто: два телефона соединяются на произвольном расстоянии посредством проведенной проволоки.
При магазине можно практически испытать [аппарат] и слышать звуки музыки, пения и разговора. Цена за пару телефонов, включительно 40 аршин дрота, 10 руб. серебром с пересылкой».
В 1881 г. в Киеве появился агент крупнейшей американской телефонной фирмы Белла-Блека — он же местный домовладелец К. Н. Иванов. Американцы рассчитывали построить у нас телефонную станцию, наподобие той, которая действовала с США в Ныо-Хевене с 1878 г., а всех лиц, успевших приобрести аппараты, сделать ее абонентами и таким образом вместо многих изолированных частных линий создать правильную систему общегородской телефонной связи.
Проект обсуждался в городской прессе, и при этом высказывалось твердое убеждение, что в Киеве можно рассчитывать на 100 абонентов, а компания Белла-Блека готова была немедленно приступить к делу при наличии 75-ти.
Телефоны использовали поначалу как переговорные устройства в гостиницах. Первую более-менее разветвленную телефонную сеть проложил в городе энергичный управляющий Юго-Западных железных дорог (впоследствии премьер-министр) С. Ю. Витте.
Согласно разработанному начальником железнодорожного телеграфа плану, все линии этого ведомства соединялись с квартирой и кабинетом его шефа, при этом установка столбов на улицах вовсе не планировалась, т. к. «по примеру Одессы» предполагалось «навесить телефонные провода по крышам домов». Железнодорожную телефонную сеть намечалось открыть в 1883 г. Подобные разветвленные переговорные линии имелись и в других учреждениях.
Весьма сомнительно, чтобы кто-то помышлял тогда об объединении всех киевских абонентов в общую сеть: тянуть телефонную проволоку на большом расстоянии без столбов едва ли возможно, а официального разрешения из Петербурга на строительство телефонной линии еще не было.
Министерство внутренних дел рассмотрело вопрос о киевской городской телефонной станции (ГТС) лишь в 1884 г. В виде эксперимента оно решило отказать фирме Белла-Блека и создать здесь государственную телефонную сеть, обслуживаемую не частными лицами, как это делалось на построенных американцами ГТС Москвы, Рига и Петербурга, а особыми чиновниками почтово-телеграфного ведомства. Для этой цели в начале 1885 г. выделили 64 кв. м на втором этаже казенной почтовой конторы на Крещатике и разместили здесь два коммутатора на 50 номеров каждый.
Первые телефонные столбы появились 2 ноября 1885 г., но не в центре города, как следовало бы ожидать, а на дальнем конце Кирилловской улицы, что имело, впрочем, довольно простое и прозаичное объяснение.
25 октября управление Киевского телеграфного округа обратилось в городскую думу с незамысловатым вопросом: «На каком расстоянии от строений и тротуаров возможно установить телефонные столбы по разным улицам?» — но никаких разъяснений не получило. Ломать дорогие мостовые в центре на свой риск и страх управление не решилось и принялось за самый отдаленный от центра участок.
Ко дню открытия общегородской линии — 1 апреля 1886 г. — в Киеве насчитывалось 70 частных абонентов и 30 телефонизированных учреждений. В первые годы своего существования городской телефон работал нормально, и расширению сети абонентов препятствовала лишь высокая плата — 150 руб. в год (фирма Белла-Блека брала больше — 250 руб.). Долгое время к сети не подключались многие торговые фирмы, больницы, магазины, гостиницы. Нетелефонизированной осталась даже городская дума. На Подоле насчитывалось всего 10 абонентов.
В 1890 году плата снизилась до 100 рублей, и дела пошли быстрей. В 1892 г. в Киеве насчитывалось уже 409 абонентов. В 1893 г. появилась подстанция на Подоле.
С введением в 1892 г. электрического освещения улиц и трамвая для телефонистов наступили черные дни. Оказалось, что однопроволочные телефоны плохо реагируют на электрические провода. «В Киеве в последнее время,— писала газета «Киевлянин» в 1894 году,— испытывают крайние неудобства вследствие неисправности сети. При переговорах по телефону разговорам мешают непрерывный шум и шорох […] С открытием же электрического [трамвайного] движения по Крещатику пользование телефонами не только затруднилось, но в некоторых случаях сделалось совершенно невозможным».
Борьба с телефонными помехами оказалась трудной, но не бесплодной. Примитивные аппараты Белла-Блека были заменены более совершенными (фирмы «Эриксон») еще в 1889 г. В 1893-1894 гг. в центре города часть воздушных проводов заменили подвесными кабелями, а по Андреевскому спуску проложили первый подземный «антииндукционный» кабель. В 1898—1901 гг. произошла реконструкция ГТС и сети в связи с переходом на двухпроводную систему и началось наконец освобождение города от телефонных проводов, опутавших его улицы.
Под тротуарами укладывались бетонные трубы, через которые протягивали сами провода. В 1903 г. по Александровскому спуску на Подол проложили бронированный кабель на сто двужильных проводов, способный противостоять местным оползням.
В 1912 г. коммутаторы ГТС обслуживали уже 4200 абонентских номеров.
Телефон стал восприниматься как неотъемлемая принадлежность богатого дома, символ благополучия и процветания, хотя часто абонентам просто не о чем было говорить по своим аппаратам.
Так, богатая вдова Мария Нечаевская из рассказа И. Нечуя-Левицкого «Телеграмма Грицьку Бинде» поставила себе за правило пользоваться всеми благами современной цивилизации, но, увы, для нее это было скорее тяжелым долгом, нежели удовольствием:
«Со своими городскими знакомыми она обычно разговаривала по телефону, а с загородными, далекими знакомыми общалась в основном по телеграфу, не жалея денег. По телефону она часто задавала своим знакомым такие интересные вопросы: «Скажите, пожалуйста, много ли было вчера публики на балу в Купеческом клубе?» Или такой вопрос: «Вы будете сегодня вечером дома? Мы хотим побывать у вас в гостях и поиграть в карты. Как здоровье у вашей немощной бабушки? Выздоравливает? Возьмите билет на оперу в ложу вместе с нами на завтра».
При ажиотажном спросе на телефонные услуги возможности существующей сети начали исчерпываться. Станция перестала принимать заказы на установку аппаратов. Наступил первый в истории Киева «телефонный голод». Тогда же во дворе старой почтовой станции на Крещатике заложили новое четырехэтажное здание ГТС общей площадью 5200 кв. м (против прежних 64).
Строительство окончилось в ноябре 1913 г., еще около года ушло на монтаж оборудования и перекладку кабелей в новые железобетонные каналы шведского типа. Эта реконструкция киевской телефонной сети была уже третьей от начала ее истории. Но усилия связистов были не напрасны: К началу мировой войны и эпохи больших социальных потрясений город обзавелся самой новой и совершеннейшей на то время телефонной связью.
Киевская переговорная сеть быстро разрасталась. В 1911 г. телефон дошел до Пущи-Водицы. В 1913 г. обсуждались планы междугородной связи с Москвой, Одессой, Харьковом и Житомиром. Их реализации воспрепятствовала мировая война.
Объект: телефонная сеть
Год постройки: 1881+
Расположение: на втором этаже казенной почтовой конторы на Крещатике
Современное использование: телефонная сеть