Поезжайте в Киев и спросите, как найти «домик Петра I». Любая старушка не только покажет вам двухэтажное белое здание с зеленой крышей, стоящее на углу Константиновской и Хоревой, но и по секрету расскажет, что раньше на его фасаде висела мемориальная доска в честь августейшего гостя. В конце 1980-х кто-то написал на ней «кат», а потом ночные вандалы разбили доску вдребезги.
Ничего подобного в Киеве прежде не бывало. Газеты вместе с горожанами посудачили о безымянных наглецах и пассивности милиции, тем дело и завершилось. Мэрия не стала восстанавливать доску, при этом разъяснить гражданам свою позицию тоже не сочла нужным.
Неопределенность, как известно, порождает слухи. Большинство жителей столицы рассудили, что руководители города просто побоялись дразнить политических гусей (зачем прославлять поработителя Украины?). Тогда же на страницах периодики впервые были высказаны крамольные мысли: дескать, глава соседней державы не жил тут, потому доска и не нужна.
«Домиком Петра I» это строение зовут давно. На протяжении уже трех столетий в Киеве из уст в уста передается легенда о том, что основатель Российской империи квартировал в этом здании. Предание настолько срослось с городом, что стало неотъемлемой частью его и даже попало в знаменитую песенку «А без Подола Киев невозможен». Помните?
Взять, к примеру, этот дом —
Петр Первый кушал в нем
В тысяча каком-то там году…
Положим, с годом как раз понятно: не «в тысяча каком-то там», а в свой первый приезд летом 1706 года (если верить все той же легенде). Проблема в другом — подольская «прописка» самодержца документально не подтверждена. Знатоки истории Киева также не уверены, что знаменитый порфироносец осенил своим присутствием именно этот, а не какой-то иной дом.
Чтобы ответить на возникший чуть ли не гамлетовский вопрос — был или не был? — надо напомнить, зачем вообще русский монарх пожаловал в наши края. «Her Admiral, — писал Петр в марте 1706-го графу Федору Головкину. — Извольте осторожность иметь о Киеве, куда (как мы думаем) не без намерения неприятельского будет». Эта фраза означала вот что: город необходимо укрепить на случай нападения шведов (угроза была реальная, Карл XII со своим непобедимым войском стоял под Гродно). Поэтому в Киеве следовало срочно развернуть фортификационные работы.
Спустя два месяца, в мае, в город Кия прибыл во главе русской армии Александр Меншиков — соратник и правая рука царя. «Я ездил вокруг Киева, — вскоре доложил он, — также около Печерского монастыря и все места осмотрел. Не знаю, как вашей милости понравится здешний город, а я в нем не обретаю никакой крепости. Но Печерский монастырь зело потребен и труда с ним немного: город изрядный, каменный, только немного недоделан и хотя зачат старым маниром, но можно изрядную фортецию учинить». Попутно заметим: идея строить крепость именно на Печерске принадлежит не Петру I, как это зачастую пишут, а князю Меншикову.
Вскоре и сам император явился в Киев, став первой венценосной особой, посетившей богоспасаемый град. В «Журнале» Петра I, в котором фиксировался каждый его шаг, читаем: «В Киев прибыл в 4-й день июля…» — стало быть, ровно 300 лет назад.
Петр принялся искать место для строительства крепости. После основательного знакомства с особенностями городского рельефа он согласился с предложением Меншикова: как сообщает «Журнал», царь «за удобное место избрал монастырь Печерский (к тому же и для того, что вся Украина оное место надмеру в почтении имеет)». Торжественная закладка цитадели состоялась 15 августа в присутствии монарха.
Впрочем, помимо подготовки к походу против Карла XII, была у царя в Киеве еще одна проблема, притом деликатного свойства. Если в двух словах, то — урезонить Данилыча. Так по-дружески величали уже упомянутого князя Александра Даниловича Меншикова. Монарху надоели его настойчивые ухлестывания за Екатериной — пусть невенчанной, но женой Петра. Любому другому ухажеру император попросту оторвал бы голову. Но на Данилыча рука не поднималась. Ведь именно он, Меншиков, отнял пленную красотку у фельдмаршала Шереметева и сделал своей наложницей, а когда на нее положил глаз сам глава государства, Данилыч уступил даму без лишних дискуссий — для друга ничего не жалко.
Уже минуло более двух лет, а Меншиков никак не мог смирить удаль молодецкую, все захаживал к бывшей любовнице. Петр надумал женить соратника. Хитрый Данилыч на словах соглашался, но когда доходило до дела, всякий раз увиливал от брачных уз. Однако Киев с его древними храмами — идеальное место для венчания. И монарх решил использовать этот шанс: не случайно в его свите оказалась симпатичная барышня Дарья Арсеньева, давно претендовавшая на руку и сердце князя. Царский план удался — в Киеве Данилыч окончательно капитулировал. 18 августа 1706 года он обвенчался в Киево-Печерской лавре.
Тогда же гетман Иван Мазепа принялся сватать сестру Меншикова за своего племянника Войнаровского. Но Петр решил, что его другу и сподвижнику достаточно стрессов — принудительная свадьба, отлучение от прелестей Екатерины. Отправить еще и сестру под венец было бы перебором… И гетман получил отказ. Эх, знал бы русский царь, какую обиду после этого затаит на него Иван Мазепа и чем это аукнется через пару лет!
Один киевский адрес венценосца известен точно — Печерская лавра, покои архимандрита. «Его царское величество, — читаем в «Журнале», — изволил быть с неделю или больше в Печерском монастыре». Однако самодержец пробыл в Киеве не неделю, а целых полтора месяца. Значит, оставив святую обитель, он поселился у кого-то из состоятельных горожан. Можно предположить, что царь переехал в самый удобный и благоустроенный в тогдашнем Киеве район — на Подол, поскольку Старый город (от Золотых ворот до Андреевской церкви) пребывал в крайне запущенном состоянии. Однако точный адрес монарха — подольский или какой-либо иной — неизвестен.
Понятно, что в распоряжение царя были предоставлены VIP-апартаменты, то есть один из новых домов — каменный, в стиле украинского барокко, комфортный. Тогдашний стандарт предполагал, что жилые комнаты располагались на втором этаже, магазины — на первом, в подвале — склад. Таких элитных зданий на Подоле было всего пять. Два — на Никольско-Притисской улице (один принадлежал цеху портных, другой — киевскому войту Георгию Рыбальскому) и еще три — на Хоривой: киевского сотника Саввы Туптало, купчихи Артемихи (угол Межигорской) и киевского войта Быковича (угол Константиновской). Последний — это, собственно, и есть «домик Петра I». В каком из них останавливался самодержец (и останавливался ли вообще), можно только гадать.
Что касается шансов дома Быковича, то они невысоки. Дата его постройки неведома. Хотя известно, что в 1696-м его тут точно еще не было. Дом возведен в начале XVIII века, в период строительного бума, но когда именно — до 1706-го или после? — однозначного ответа нет. Некоторые историки считают, что в нынешнем виде здание существует лишь с 1743 года, когда венценосец уже давно оставил этот мир… Вряд ли Петр I бывал в «домике Петра I».
Молва, однако, прочно связала пребывание основателя Российской империи именно с домом Быковича. На его фасаде летом 1909-го, во время празднования 200-летия Полтавской битвы, открыли мраморную доску. В декабре 1952-го ее место заняла новая, которая в июне 1965 года уступила место гранитной с графическим портретом императора (ее-то и разбили в конце 1980-х). «В этом доме, — сообщала доска, — в 1706—1707 гг. пребывал Петр I».
И все-таки старинное здание на углу Константиновской и Хоривой вошло в историю. С 1799-го по 1803 год тут содержался под стражей гениальный композитор Артемий Ведель, объявленный властями сумасшедшим — первый в украинской истории диссидент, помещенный в психушку. В 1870-х, когда дом вновь стал жилым, здесь квартировал юный Феофил Яновский, в будущем легендарный киевский врач. А располагавшийся здесь до 1917 года Александровский детский приют возглавлял доктор Иван Воскресенский — отчим автора «Белой гвардии».
Объект: частный дом
Год постройки: после 1696, в начале XVIII века
Архитектурный стиль: украинское барокко
Расположение: на Подоле, на углу улиц Хоревой и Константиновской
Современное использование: памятник истории и архитектуры, музей