Каземат — жилое помещение в крепости для гарнизонных служащих. Обычно со сводчатыми потолками, конструкция которых усиливала прочность крепостной постройки.
Казематы использовались и как места заключения. В 1820—1860 гг. в Новой киевской крепости содержались тысячи пленных турок, арестантов и осужденных, используемых на строительстве укреплений. Сюда же присылались взбунтовавшиеся студенты и восставшие поляки. В эту эпоху жители Печерска просыпались по утрам под звон кандалов. Само слово «каземат» звучало как «тюрьма».
В казематах располагался также и госпиталь, который во время войны должен был превратиться в передовое укрепление крепости и принять на себя первые удары противника. Здесь все дышало ожиданием смертельной схватки: на лестничных площадках стояли пушки, свет проходил сквозь узкие бойницы. Повсюду встречались люди в мундирах.
Эта характерная атмосфера тюрьмы-крепости хорошо описана в романе Н. Ланской «Лавры и терния», героиня которого, желая помочь раненным па фронтах русско-турецкой войны 1877— 1878 гг., посещает одну из башен Васильковских укреплений, превращенную в госпиталь, и с удивлением наблюдает необычную жизнь казематов:
«За бледно-розовым домом с мезонином и колоннами начиналась обширная площадь, в глубине которой Тавлеева увидела двухэтажное массивное здание с двуглавым орлом над парадным подъездом, выстроенное отлогим полукругом на берегу крепостного рва. Таким точно представляла себе она госпиталь: тюрьма и крепость вместе […]
Внутри здание было не только мрачно, но почти зловеще: эти длинные коридоры и лестницы со стертыми от солдатских сапогов ступеньками; эти глубокие крепостные окна, похожие на впадины; какие-то темные переходы со сводами, под которыми глухо раздавались шаги и голоса; таинственно запертые двери, пушки на площадках,— все внушало непривычному человеку боязливое чувство, которое постепенно росло и увеличивалось […]
При входе охватывала какая-то особая атмосфера, смешанный запах всяких лекарств, махорки, залежавшегося белья и грубой пищи, та почти невыносимая, полная миазмов атмосфера, которою всегда пропитывается все платье и даже волосы. В просторных круглых сенях, откуда поднимались на второй этаж параллельно две лестницы, стояло несколько пар носилок и было несколько дежурных солдат. Солдаты курили, играли в шашки и вообще, по-видимому, благодушествовали, не ожидая по времени никакого начальства. В коридорах, на площадках, на лестницах опять солдаты, везде форменные мундиры, светлые пуговицы. […]
Обстановка огромных палат однообразна: белые оштукатуренные стены с потемневшими от копоти и паутины углами, какой-то серый свет из окон, двойной ряд коек, тихий говор где-нибудь в уголке за печкой, иногда стон, иногда бред или глубокий протяжный вздох, а чаще всего молчание,— вот что окружает и держит посетителя все время в каком-то ненормальном состоянии нравственного гнета.
Вечером, когда кончался короткий зимний день и под потолком зажигали лампы, скудный свет которых едва достигал коек, оставляя дальние углы палат совсем во мраке, госпиталь принимал еще более мрачный характер. Осторожный говор понемногу затихал, становилось совсем тихо».
Объект: военный объект, каземат
Год постройки: XVIII век
Архитектурный стиль: фортификационное сооружение
Современное использование: разрушен