Нынешнее поколение не употребляет в своем лексиконе слово «Евбаз«. Многие даже и не слышали о таком. В самом деле, что означает оно? Ругань? Аббревиатуру какой-то базарной мафии? А между тем старые киевляне, даже после сноса этого толкучего рынка и организации на его месте площади Победы, направляясь в местный универмаг, упорно ходили «на Евбаз«. Возможно, в них говорил инстинкт самосохранения. Ибо топонимы, присвоенные единожды народом, а не от имени народа, — штука живучая и долговечная. Да и само слово «топоним» переводится с греческого очень просто — местоназвание.
У каждого киевлянина «со стажем» есть свой Евбаз. Так же, как, например, любой одессит имеет в душе собственный Привоз. Мое детство застало лишь осколки Евбаза. Именовались они — «Новый базар«. Длиннейшие деревянные рундуки базара, точь-в-точь копирующие «Заречанский колхозный рынок» из знаменитого фильма о приключениях Шурика, сплошь были украшены букетами великолепных, как мне запомнилось, астр, гладиолусов, флоксов, величиной с огромный подсолнух георгинов и хризантем. Не обходилось и без гипсовых кошечек, «петушков» на палочках (в варианте «Нового» — каких-то угрожающих размеров), семечек, старых вещей. Украшала рынок невероятно черная керосинная бочка. Удивительно, но «карасину» покупали. Теперь на месте «Нового» — корпуса завода «Транссигнал«, кольцо скоростного трамвая и кооперативные гаражи, которые тянутся, как когда-то и рынок, до самого Воздухофлотского моста.
А еще я помню китайцев, торговавших игрушками из гофрированной бумаги. Стоили безделушки дешево. По дороге домой (я жил на улице Саксаганского), чтобы не обидеть нищих китайцев (так мне казалось), я обменивал сэкономленные на школьных завтраках пятаки (тогда еще не курил) на какие-то странные бумажные шарики, веера и флюгера. Весь этот скарб пополнял коллекции девчонок-одноклассниц. Я смутно представлял себе, как появились эти азиаты в богоспасаемом Киеве. Одно время считал, что они — жертвы «культурной» революции. Все оказалось прозаичнее. Китайцы населяли Киев задолго до прихода к власти Мао и бойко торговали на Евбазе. Более того, «китайская мафия» в чистейшем виде существовала в Киеве на протяжении десятков лет. В разгар нэпа у нас, как и повсюду, появились национальные криминальные группировки — мощнейшие, состоящие из сотен и даже тысяч земляков. Непосредственно китайские группировки среди прочего контролировали разлив и продажу контрабандной водки, в том числе на Евбазе.
Местность, где вначале стихийно возник рынок носильных вещей, переросший в могучий Евбаз, долгое время считалась глухой окраиной Киева. Чуть поодаль начиналось Житомирское шоссе, переименованное в 1855 году в Брест-Литовское. За Триумфальными воротами (здесь теперь Воздухофлотский мост) находились хутора, загородные увеселительные заведения. По обеим сторонам дороги, задолго до появления корпусов Политехнического института и зоопарка, раскинулись фруктовые сады. По шоссе в Киев прибывали гости, подвозились товары. Часть из них оседала в районе Галицкой площади и реализовывалась на Евбазе.
Галицкая площадь — официальное название местности, которую во второй половине XIX века власти стремились облагородить, как могли, ведь к этому времени Киев начал активно осваивать бывшие предместья — Куреневку, Шулявку, Соломенку…
Рынок возник здесь еще в 1860 году, а официальное название площадь обрела девять лет спустя, когда власти Киева решили систематизировать городские названия.
Все началось с прозы. Из-за пресловутой «черты оседлости» еврейского населения, ущемления евреев в их правах постоянно проживать в городе и, главное, торговать на рынках (а подобные решения неоднократно то принимались, то отменялись), в Киеве ощущалась дороговизна товаров, грозящая вылиться в открытое противостояние властям. Вот тогда-то и было принято «соломоново» решение. Евреям отвели специальное «для торговли место«. Рынок сразу же стал популярным. Местечковое еврейство очень скоро организовало здесь своеобразное «гетто«.
Киевские антисемиты стали требовать «наведения порядка«. Так, для «благочинности» 15 октября 1867 года в непосредственной близости от торговых точек было начато строительство православной Иоанно-Златоустовской церкви. Здание храма, освященного в 1871 году, долгое время было доминантой площади. Хотя основание его было каменно-кирпичным, стены уплотнили чугунными плитами. Делалось подобное укрепление еще и вот по какой причине. Киевляне очень неохотно обживали низменные местности. Достаточно было хорошего ливня, чтобы с холмов в несколько минут тысячи тонн воды переместились именно туда, превратившись в настоящий потоп. Создавало угрозу существованию недвижимости и даже человеческим жизням таяние снегов. До появления водоотводного коллектора в конце XIX века еще было далеко, вот и укрепляли капитальные строения, как могли.
Архитектор Ниркельс использовал в оформлении храма знаменитое каслинское литье. Возможно, современников, а особенно торговцев не слишком восхищал внешний вид несколько приземистой церкви псевдорусского стиля с довольно громоздкой колокольней, но все-таки жаль ее. Храм разрушен в ходе социалистической «переделки мира«. Официальный приговор: «в связи с реконструкцией площади и удобного устройства на ней трамвайных путей«. Так что церкви у нас разрушались не только из-за «отсутствия общины«, но и потому, что мешали трамваям.
Но вернемся на Евбаз. Чем здесь только не торговали! Общегородская барахолка предлагала как вещи «второй свежести«, так и абсолютно новые. Здесь можно было купить недорогую обувь, кухонную утварь, писчебумажные принадлежности, пальто и кожухи, примусы, патефоны, мебель… Постепенно рундуками, деревянными и даже каменными времянками обогатились соседствующие с площадью улицы. Место было бойкое. Торговля шла с запросом и без. Видимо, уже тогда появилось специфически киевское: «Сколько стоит?» — «Столько-то. Но будете брать — я уступлю!«.
Помимо специфически торговой функции Евбаз выполнял и иную. Он был средоточием самых невероятных, но «правдивых» новостей. Отсюда они мгновенно разносились по всему городу. Как не вспомнить здесь Михаила Булгакова, посетившего Киев в начале нэпа: «Киевляне же, надо отдать им справедливость, газет не читают, находясь в твердой уверенности, что там заключается «обман». Но так как человек без информации немыслим на земном шаре, им приходится получать сведения с Евбаза, где старушки вынуждены продавать канделябры. Оторванность киевлян от Москвы, тлетворная их близость к местам, где зарождались всякие Тютюники, и, наконец, порожденная 19-м годом уверенность в непрочности земного является причиной того, что в телеграммах, посылаемых с Евбаза, они не видят ничего невероятного. Поэтому епископ Кентерберийский инкогнито был в Киеве, чтобы посмотреть, что там делают большевики (я не шучу). Папа Римский заявил, что если «это не прекратится», то он уйдет в пустыню. Письма бывшей императрицы сочинил Демьян Бедный…»
Помимо голосовой информации Евбаз не брезговал и печатным словом. Приготовьтесь прочесть изумительное по своей силе объявление рекламного характера, сорванное в 1923 году в окрестностях Евбаза Бенедиктом Лифшицем для Корнея Ивановича Чуковского. Это объявление любил читать вслух Борис Пастернак.
«Приехал жрец!
Северо-Американской Индийской Знаменитости Ясновидящий оккультист Психолог, Великий поэт мышлитель телепатии и ясновидения не на ограниченное расстояние. Любитель всемирной публики указатель судьбы, отгадчик чужих мыслей и как зовут, сколько лет, сколько душ, месяц и день рождения, до прихода ко мне задумывайте нужный вам вопрос я вам отгадаю. Предсказываю прошедшее, настоящее и будущее по телепатии мыслей глаз ли, рук и по книгам древних жрецов, а отсутствующим по фотографической карточке и почерку и по желанию устраиваю спиритические Астральные и зеркальные сеансы и по средствам телепатии, ясновидения, показываю в несколько минут отсутствующего от вас человека и узнаите жив ли и что думает о вас и много других тайн нетерпеливых жизни. Предсказываю судьбу и счастливые года месяцы и дни талант искусство к чему больше способны для достижения успеха в жизни даю советы и познания кому жизнь тяжела предупреждаю чего остерегаться и чего удерживаться до какого года проживете и что вас ждет впереди. Талисманы и Амулеты и их действия для не имеющих успеха в выборы спутника или спутницу жизни, также и в семейной жизни. Принесите карточку его и почерк, а если нет, неважно, прийдите я вам помогу. Излечиваю болезни гипнотизмом, дурные привычки, заикания, удуша, душевные страдания, любовь, влечение расстрой и ослабления нерв и злоупотребления от падучей болезни и галюцинаций, от пьянства и вечного запоя и глазу и предупреждаю как избегать всяких недуг и ни кротиков жизни. Плата в зависимости от подробностей. Прием с 11 до 7 час. вечера.
Жрец-паук
Б.Владимирская, 71
Госфортуна»
Галицкая площадь, она же Евбаз, никогда не была образцово-показательной «по части санитарии«. Немцы, оккупировавшие город, запрещали своим солдатам и офицерам покупать на нем хоть что-нибудь под страхом серьезного взыскания. Естественно, в войну евреев на базаре сменили барыги православного или «атеистического» происхождения. После освобождения Киева было решено ликвидировать базар и благоустроить площадь, выстроив здесь здание универмага, цирка, касс гражданской авиации. И все-таки Евбаз просуществовал до 1952 года, а его осколки, о которых я упомянул в начале статьи, — и вовсе до середины семидесятых годов. Так, киевляне помнят, что дикий евбазовский толчок представлял после войны и криминальную угрозу. В домах вокруг базара находили трупы. Здесь грабили, а после убивали людей. Тела часто сбрасывали в протекавшую неподалеку речку Лыбидь.
Были у Евбаза и живые легенды. Например, недюжинной силы, но со следами эстетической недоразвитости на лице паренек, имевший, видимо, неплохую «крышу«, много лет терроризировал продавцов, требуя от них часть выручки или провизию. Его знали и боялись, но уважали. Он, как и многие другие, сносил сюда краденое и за бесценок уступал его продавцам. Так вот, паренек, назовем его Гриша, подходя к тому или иному рундуку, протягивал руку. Если на этот жест не реагировали, он со всего размаху ударял головой (!) о рундук. Начиналась паника. Вещи с грохотом сваливались с полок, иногда заваливался целый торговый ряд!
Своеобразно сообщает о Евбазе наш земляк Яков Хелемский:
«Знаменитый Галицкий базар
В Киеве Еврейским называли,
Хоть от галичан и до татар
Все на том базаре торговали.
Русский — с южным отзвуком язык
Тут роднился с украинской мовой.
«Вье!» — терзал поводья ломовик,
Лирник пел, цыган плясал бедовый.
Вологодский привлекал узор —
Кружевной подзор иль занавеска.
«Чистим-блистим!» — восклицал айсор,
Полируя чоботы до блеска.
У ларька — плечом к плечу, впритык —
Пиво пили, воблу смачно ели
Лифшиц — атлетический мясник
И Паламарчук из промартели.
Ситец, маркизет, мадаполам
Громоздились на прилавке длинном.
Продавец, орудуя аршином,
Величал молочницу: — Мадам!
Белорусской мастерицы зов
Тут звенел певуче: — Калі ласка! —
И сливался с праздничной окраской
Слуцких шелковистых поясов.
Бойко шел тогдашний ширпотреб,
Соблазняя рыночной обновой.
И сурово осеняя НЭП,
Был плакат натянут кумачовый.
… Как ретроспективное кино,
Память снова прикоснулась к детству.
Вот базар, исчезнувший давно,
Дворик тот, где рос я по соседству.
Коновязи, чайная, лабаз,
Толчея и говор на привозе.
Кличка сокращенная Евбаз,
Тающая в стоязычной прозе».
Так чем же был Евбаз для многих поколений киевлян? Жизненно важным объектом, коммуникативной системой, городком аттракционов? На этот вопрос ответить могут лишь старожилы, если они, конечно, готовы поделиться со мной воспоминаниями, которые я с радостью использую в других статьях. Отзовитесь, дорогие мои земляки!
Нынче ничто на площади Победы не напоминает о былом, разве что маленькое кафе с названием «На Евбазе«. Площадь Победы живет совсем иной жизнью.
Объект: район, площадь, базар
Год постройки: 1860
Расположение: на западной окраине дореволюционного Киева, на месте нынешней площади Победы
Современное использование: остался незначительный базар