Отчет перед бурей
Председателю правления АО «Киевский машиностроительный и котельный завод Гретера и Криванека» Якову Гретеру было чем похвастаться на собрании акционеров 1909 года. Чистая годовая прибыль возглавляемого им предприятия составила свыше 225 тыс. рублей, основной капитал — 1,25 млн руб., земельная собственность и материальные активы оценивались в 2,8 млн. Гретер констатировал стабилизацию производства, подорванного стачками 1905-1906 гг. Завод входил в прежний режим работы и наращивал мощности. Улучшалась инфраструктура: в 1908 году была открыта ширококолейная железнодорожная ветка между станцией Святошино и территорией завода, протяженностью около 5 верст. Строительство путей обошлось в 103 тыс. рублей, но зато теперь завод мог рассчитывать на бесперебойный подвоз необходимых производственных материалов, в частности чугуна. Значительно ускорился процесс отправки готовой продукции на киевские железнодорожные узлы, поскольку дедовский способ перевозок — на лошадях — с увеличением производственной номенклатуры становился крайне нерентабельным.
Завод шел в ногу со временем — в 1909 году его специалисты начали выпуск первого дизельного двигателя отечественного производства. Подводя итоги собрания, присутствующие акционеры поздравляли друг друга с выходом предприятия из экономической депрессии, вызванной событиями недавней революции.
Но испытания только начинались. В 1912 году завод получил довольно крупный подряд на строительство и монтаж зерновых элеваторов возле крупных и средних железнодорожных узлов, но спустя два года Первая мировая война помешала выполнить его. В Российской империи начался массовый отток иностранных капиталов. 2 февраля 1915 года Николай II утвердил положение Совета министров, касающееся бизнеса иностранцев в Российской империи. Комментируя данное постановление, газета «Киевлянин» писала: «В товариществах на паях и акционерных обществах, учрежденных на основании действующих в государстве Российском общих или местных законов, лица, принадлежащие к австрийскому, венгерскому, германскому или турецкому подданству, не допускаются к занятию должностей членов совета, правления и всех других комитетов».
Коснулся сей законодательный акт и завода Гретера и Криванека. Основные акционеры, Гретеры и Станислав Кукш, швейцарские и российский подданные, репрессиям не подверглись. Криванек, австрийский подданный, к тому времени уже умер, а вот одному из акционеров и директоров правления не повезло. В мае 1915 года Общее собрание акционеров постановило «считать И. А. Покорного (имевшего австрийское подданство и обладавшего 10 именными акциями предприятия. — Прим. Контрактов) выбывшим из состава правления, но если бы до 1-го октября 1915 года И. А. Покорный был бы принят в Русское подданство, то считать тогда И. А. Покорного вновь восстановленным в его правах и вступившим в состав правления».
Но не изменения в составе правления стали главной бедой завода. В стране царила полная неразбериха, свойственная военному времени. Железная дорога не перевозила коммерческие грузы, деловые и технологические связи рвались, чугун подорожал в несколько раз. Ощутимо уменьшилось количество заказов. С октября 1914 года по апрель 1915 года завод Гретера и Криванека работал четыре дня в неделю. Многих специалистов забрали на фронт, оставшиеся требовали повышения зарплат, которые съедались прогрессирующей инфляцией.
Начиная с 1916 года, завод стал работать на нужды обороны, изготавливая артиллерийские снаряды. В условиях военного времени за выполнение заказов предприятию платили мало. Зато военное ведомство разрешило использовать дешевую рабочую силу немецких военнопленных. На конец 1916 года из 840 работников военнопленные составляли 200 человек.
Владельцы завода, убедившись в продолжительности экономического и неотвратимости политического кризиса, продали предприятие и покинули Россию. На собрании акционеров, состоявшемся в декабре 1918 года, фамилии Гретеров и Кукша не фигурируют. Потом собрания акционеров и вовсе вышли из моды. Завод Гретера и Криванека большевики национализировали и назвали его в 1919 году Первым государственным машиностроительным заводом, а к годовщине революции в 1922 г. дали ему имя «Большевик», которое он сохранил и доныне.
От сахара к паровозам
История «Большевика» началась задолго до возникновения большевизма. В декабре 1881 года швейцарский бизнесмен Яков Яковлевич Гретер выкупил в киевском предместье Шулявка приблизительно 4,4 га казенной земли. На этом участке он вместе с немецким инженером Филиппом Мозером открыл Киевский чугунолитейный и механический завод. Предприятие должно было выпускать оборудование для сахарных и сахарорафинадных заводов. В то время в Российской империи и, в частности, на территории Украины наблюдался бум сахарного производства. Количество сахарных заводов постоянно росло, их строительство стимулировала протекционистская политика правительства. Оборудование втридорога закупали за рубежом. Отечественный бизнес только-только присматривался к новой перспективной нише. Ее и занял предприимчивый Гретер со товарищи.
На первых порах завод обладал малыми производственными мощностями. Сложной продукции не производили, в основном — простую чугунную арматуру, рафинадные формы, болты да гайки. Часто денег на дорогое производственное сырье не хватало — приходилось выкручиваться различными способами. Так, Гретер по дешевке закупил на складах киевского Арсенала большую партию снятых с вооружения российской армии после войны с Турцией (1877-1878) винтовок Бердана (знаменитых берданок). Устаревший инвентарь после переплавки пошел на производство скобяных товаров.
В 1888 году отцы-основатели завода рассорились, и Филипп Мозер, забрав свой капитал, покинул предприятие. Гретер начал поиск инвестора. Он позвал в компаньоны выпускника Пражского политехнического института Иосифа Криванека, а также польских финансовых тузов Лидке и Кукша, владельцев одноименной известной строительной фирмы. Уставный капитал предприятия составил 1 млн рублей. Контрольный пакет (324 акции) остался за Яковом Гретером, Станислав Кукш получил 101 акцию. Иосифу Криванеку, назначенному директором предприятия, досталось всего лишь 10 именных акций. Но роль чешского инженера в управлении АО сложно переоценить. Ведь именно он был мозговым центром, а зачастую — и лицом компании, которая не случайно получила название «Киевский машиностроительный и котельный завод Гретера и Криванека».
В 1890 году последовала коренная реконструкция предприятия. Основными цехами стали чугунолитейный, котельный, токарный, кузнечный и рафинадных форм. Завод был одним из крупнейших киевских работодателей. Уже в 1894 году здесь трудился 931 рабочий. По количеству сотрудников предприятие уступало в Киеве только Главным железнодорожным мастерским.
Завод Гретера и Криванека занял почти монопольное положение в области поставок оборудования для сахарных заводов. Среди основных клиентов предприятия были такие сахарные гиганты как Товарищество Свеклосахарных и Рафинадных заводов братьев Терещенко, Грушевский и Смолянский свеклосахарные заводы графов Бобринских, сахарные заводы братьев Бродских. Но Гретер не довольствуется одной «сладкой» отраслью. Он своевременно обращает внимание на железнодорожное строительство, вокруг которого крутились просто огромные по тем временам деньги. Завод начал производить рельсы и подвесные мосты, поставляемые Обществу Московско—Киево—Воронежской дороги, Обществу Киевской городской железной дороги, Польской и Николаевской железным дорогам.
Постоянно отслеживающее последние технические новинки руководство предприятия в 1903 году провело очередную модернизацию — согласно немецким технологиям. Возвели мартеновскую печь, монтажный цех. Незадолго до этого, в 1902 году, Гретер и Криванек благодаря своим блестящим техническим возможностям и лобби высоких чиновников выиграли тендер на изготовление конструкций крыши для строящегося здания Киевской конторы Государственного банка (ул. Институтская). Правда, как свидетельствую архивные документы, заказчики вскоре пожалели о своем выборе, поскольку руководство завода было буквально завалено гневными письмами из Киевской конторы с нареканиями на медлительность выполнения конструкций, которая тормозила остальные работы. Но учитывая, что договор не был разорван, можно предположить, что в целом киевская власть выполнением подряда осталась довольна.
Инженер — это звучит гордо
Управленческий костяк завода Гретера и Криванека составляли менеджеры-чехи. Криванек был заинтересован в привлечении квалифицированных кадров и своих земляков. Но дело не столько в землячестве, сколько в том, что в Российской империи в то время ощущался дефицит инженеров. А иностранные менеджеры всегда стоили дорого, и хозяева завода Гретера и Криванека были вынуждены раскошелиться на солидные зарплаты (в разы и десятки раз выше, чем у других сотрудников завода) для спецов из-за рубежа. Вместе с тем предприниматели понимали перспективность воспитания местных, киевских кадров. Их предприятие имело некоторое отношение к появлению в Киеве Политехнического института, главный корпус которого возвела в 1898 году варшавская фирма «Кукш и Лидке», чьи собственники являлись одновременно акционерами завода Гретера и Криванека.
Экономили хозяева завода на киевских рабочих. «Рабочий день на заводе устанавливается с 6 часов утра до 6 часов вечера, — гласило в 1901 году правило внутреннего распорядка, — с перерывом на обед на один час… Машинисты и смазчики паровых машин должны быть на работе за час раньше, т. е. в 5 часов утра, а вечером уходить на 0,5 часа позже… За ночную работу никаких доплат не производится».
Средний ежемесячный заработок квалифицированного рабочего составлял 30-35 рублей, учеников — 7 рублей, мастеров — 130 рублей. Кроме 11-12-часового рабочего дня, часто приходилось работать и в неурочное неоплачиваемое время. Согласно сведениям Киевской фабричной инспекции за 1899 год, около 57% всех работников отработало по 209 дополнительных часов.
На охрану труда Гретер и Криванек тоже скупились, посему травматизм на заводе наблюдался довольно высокий. Отпускных по болезни администрация не предоставляла. Да и чешские управленцы не отличались лояльностью к шулявским рабочим. Периодически возникали локальные забастовки. В 1898 году рабочие токарной мастерской отказались продолжать работу с требованием отстранить от занимаемой должности начальника мастерской Колларжа, который «не дает покоя заводским рабочим постоянными придирками, оскорблениями, снижает расценки, увольняет рабочих без причины». Администрации удалось замять скандал, напомнив работникам о «золотом правиле», записанном в их расчетных книжках, а именно — о статье 51-й Уголовного кодекса 1895 года: «За самовольный отказ работы до истечения срока найма… без предупреждения хозяина за две недели виновный в том фабричный или заводской рабочий подвергается аресту на срок не свыше одного месяца».
Свой человек в Петербурге
Гретер и Криванек не довольствовались малороссийским рынком. Пора было создавать предприятие общеимперского масштаба. Но без представительства в Санкт-Петербуге и надежного столичного поверенного в делах успеха не достичь. Нужен был человек известный и в чиновничьих кругах, и среди петербургской бизнес-элиты. Им оказался Рингольд Кальнинг, имевший репутацию весьма влиятельного лица. Он начал сотрудничать с Гретером и Криванеком в момент расцвета их предприятия — примерно в 1908 году.
Консалтинговые услуги Рингольда Кальнинга обходились недешево — ежегодно около 19 тыс. рублей (по данным на 1909 год), однако свой хлеб он ел не зря. Руководство Гретера и Криванека было завалено письмами от столичного представителя с предложениями принять участие в том или ином прибыльном тендере. Помимо этого, Кальнинг занимался поставкой производственного сырья на завод. Да и сбыт продукции зачастую осуществлялся не через Киев, а через петербургский офис Кальнинга.
Лоббист-петербуржец не сидел на месте. Сегодня Кальнинг представлял интересы завода в Петербурге, а завтра — уже в Риге или Нижнем Новгороде. Именно деловой активности Кальнинга приписывают участие Гретера и Криванека в строительстве сети элеваторов, начатых Госбанком. Но далеко не всегда лоббистские усилия Кальнинга гарантировали успех киевлянам. Цены Гретера и Криванека были всегда высокими, что давало преимущество их главному конкуренту — нижегородскому заводу Сормово, обошедшему их в конкурсе на строительство казанского железнодорожного моста через Волгу, моста через Обь и некоторых других объектов, и на поставки для Рязанско-Уральской железной дороги.
Искушенный в последних маркетинговых тенденциях, Кальнинг не мог не уделить свое внимание рекламе в печатных изданиях. В 1910 году он разместил информацию о производственной номенклатуре Гретера и Криванека в престижном столичном журнале «Указатель по внутренней и внешней торговле и промышленности». Преимущество ориентированного исключительно на «двигатель торговли» издания заключалось в том, что журнал распространялся бесплатно на 50 тыс. крупнейших предприятий Российской империи. «…Не будет в Российской империи ни одной фабрики, ни одного завода, — гласил рекламный буклет издания, — ни одной технической конторы, ни одного инженера, ни одного архитектора и т. п., которые не получали бы постоянно нашего журнала. Мы сами разыскиваем читателя, а не ждем его появления».
Еще одной важной функцией Рингольда Кальнинга было информирование о налоговой политике Петербурга. Гретер, Криванек и Ко активно использовали каждую возможность минимизировать налоговую нагрузку. Собственно, и само возникновение завода на Шулявке в 1881 году было продиктовано налоговой целесообразностью. Согласно тогдашнему российскому законодательству, предприниматели, строившие свои объекты на государственной земле за пределами города, освобождались от земельного налога и оценочного сбора. Но со временем месторасположение завода переросло из его преимущества в недостаток. Сегодня завод «Большевик», по оценке киевских чиновников, занимает чрезмерную площадь (Шулявка давно уже — не окраина, и земля тут стоит немалых денег) и к тому же представляет потенциальную экологическую опасность. Вероятно, что в ближайшие годы бывшее детище Гретера и Криванека, известное ныне как завод «Большевик», покинет Киев и перенесет свои производственные мощности за пределы столицы.
P.S.Хочу к Вам в дилеры
Многие начинающие бизнесмены хотели стать дилерами такого известного предприятия, как завод Гретера и Криванека, направляя администрации письма с предложением своих услуг. Из далекого Тифлиса (ныне — Тбилиси) некий инженер О. Бертоя писал в Киев:
«После того, как я посетил весь Кавказский край как представитель разных технических фирм, я решил открыть в гор. Тифлисе коммисионерскую контору по продаже разных технических предметов и машин, а потому имею честь просить Вас не отказать сообщить мне, не желаете ли Вы воспользоваться моим посредничеством для сбыта Вашего производства…
В удовлетворительном случае прошу Вас прислать мне Ваши каталоги и Ваши условия».
Тендер капут
До наших дней дошли некоторые письма Якова Гретера и Рингольда Кальнинга. Так, например, в марте 1911 года петербуржский поверенный не смог убедить хозяина завода сбить цену и заменить запаянные сахарные формы на более дешевые клепаные, которые можно продать рафинадным заводам Кенига.
Кальнинг Гретеру: «…имею честь уведомить, что заявленная Вами цена в рбл. 3,60 за штуку оказалась самою дорогою из заявленных пока цен. Пока имеется нижайшая цена в рбл. 3,15 за штуку… и ожидается еще цена от одного запрошенного поставщика… Ввиду изложенного и так как дело у Кенига может развиться, я бы просил Вас не отказывать дать мне нижайшую цену, по которой я мог бы взять первый заказ, оставляя мне свободные руки заявить цену, равную конкуренции».
Гретер Кальнингу: «Уступить более 15 коп. невозможно, ибо наши формы (запаянные. — Прим. Контрактов) много прочнее присланного образца, если считаете полезным, можете лично от имени Якова Яковлевича Гретера просить Юлия Леопольдовича Кенига предоставить нам преимущество».
Кальнинг Гретеру: «…имею честь уведомить, что удержать заказ на сахарные формы не удалось, так как при равных ценах нам дали бы преимущество, а ввиду того, что имея в виду даже скидку в 15 коп. за штуку Ваша цена выше конкурентной на 30 коп. за штуку, то заказ отдается прежнему поставщику, с формами которого Кениг также вполне доволен».
Объект: завод
Год постройки: 1881
Расположение: на Шулявке
Современное использование: завод ‘‘Большевик‘‘